Мержанов Мирон Иванович (Мержанянц Меран (или, по другим документам, Мюрон) Оганесович):
- с 1931 по 1937 гг. главный архитектор ЦИК СССР;
- автор реализованных проектов нескольких дач для И.В. Сталина и советских руководителей высшего звена, а также санаторно-курортных объектов в Сочи и Кисловодске, общественных сооружений в Москве, Комсомольске-на-Амуре и Красноярске;
- основатель известной проектной организации "Красноярскгражданпроект";
- автор эскизов медали "Золотая звезда" для награждения Героев Советского Союза и медали "Серп и молот" для награждения Героев Социалистического Труда.
Юность
Мирон Мержанов родился 23 сентября 1895 г. в г. Нахичевани–на–Дону (в конце 1920–х гг. вошёл в черту г. Ростова–на–Дону), в семье служащего.
Позднее Мержановы переехали в г. Славянск (ныне Украина), где отец, Иван Миронович, поступил на должность управляющего макаронной фабрикой и паровой мельницей. В Славянске будущий архитектор окончил классическую гимназию. Успевая по всем предметам, особые способности проявлял в рисовании (здесь необходимо упомянуть, что Мержановы состояли в дальнем родстве с И.К. Айвазовским).
В 1912 г. Мирон Мержанов поступает в Петербургский институт гражданских инженеров (ПИГИ). Учась здесь, он одновременно подрабатывает чертёжником в мастерской известного архитектора А.И. Таманяна, с которым Мержановы также находились в родстве.
В начале Первой мировой войны его берут солдатом в телеграфную роту, но на фронт он не попадает.
Революция и гражданская война
Октябрьская революция заставляет его покинуть Санкт-Петербург; возвращение домой оборачивается довольно долгими скитаниями. В конце концов, он оказывается в Нахичевани-на-Дону, куда его семья вернулась в связи со служебными делами отца.
Летом 1919 г., пытаясь избежать отправки на передовую линию фронта, Мирон Мержанов добровольно поступает в инженерный батальон белой армии генерала Деникина; он рисует штандарты и гербы для различных войсковых подразделений.
В ноябре 1919 г. инженерный батальон, в котором числится Мержанов, направляют на север для участия в боях против наступающей Красной армии. В одном из сражений деникинские войска терпят поражение, и Мержанов бежит. Ему удаётся добраться до Краснодара, где живут его родственники. Здесь в 1920 г. он поступает на 4–й курс архитектурного отделения строительного факультета Кубанского политехнического института, который он так и не окончил, но был, тем не менее, благосклонно принят в среде архитекторов–профессионалов.
Начало творческого пути
В 1922 г. Мирон Мержанов женится на дочери известного кисловодского архитектора Э.Б. Ходжаева — Елизавете Эммануиловне (она была пианисткой). В том же году начинается, по сути, и творческий путь Мержанова — в Краснодаре возводятся постройки, которые он отмечает в автобиографии как первые.
В 1920–е гг. М.И. Мержанов и Э.Б. Ходжаев много работают вместе. С 1923 г. Мержанов с семьёй живёт в Кисловодске, где в 1926 г. строит свой собственный дом.
Одной из первых крупных работ молодого архитектора стал проект крытого рынка в Ессентуках. Здание было заложено ещё до революции 1917 г., по проекту другого автора. Таким образом, габариты рынка и его объёмно-пространственное решение во многом были определены ещё до Мержанова, но внешний облик постройка приобрела именно в соответствии с его замыслом.
К этому же периоду творчества Мирона Мержанова относятся реконструкция Госбанка в Пятигорске (1926 г.) и возведение нового корпуса кисловодского санатория "10 лет Октября" (1927 г., сейчас называется "Жемчужина Кавказа"). При проектировании санаторного корпуса Мержанов впервые применил так называемую "зубчатку", или "пилу": балконы по фасаду, обращённые к солнечной стороне, были не параллельны стене, а располагались под углом. Этот приём имеет, прежде всего, чисто функциональное значение: угол рассчитан так, что солнечный свет попадает на балконы, куда выходят отдыхающие, в определённое время суток — тогда, когда лучи солнца наиболее целебны.
В 1929 г. Мирон Мержанов принял участие в открытом конкурсе на проектирование санатория РККА в Сочи. Природный рельеф местности оказался во многом схожим с тем, какой был в Кисловодске и Пятигорске, что облегчало автору решение задачи. На конкурсе Мержанов представил проект, в котором корпуса санатория свободно располагаются по склону горы и вместе составляют многоплановую подковообразную композицию, по центральной оси которой проходит трасса фуникулёра. Нарядность и праздничность всему ансамблю придают малые архитектурные формы. Мержанову удалось почти невозможное: примирить конструктивистский объект и окружающий ландшафт.
Здания в стиле конструктивизма практически всегда были обособленными объектами и тем самым исключали активную реакцию на внешние условия. Позднее это послужило одной из причин, по которой конструктивизм как направление утратил свои позиции, когда перед советскими архитекторами были поставлены масштабные градостроительные задачи.
Личный талант Мержанова позволил ему без каких-либо потерь добиться соединения в одном общем образе конструктивистского сооружения и его контекста; этим, в частности, объясняется успех всей архитектурной композиции. Конкурс на проектирование санатория РККА курировал лично К.Е. Ворошилов. Свои варианты представили многие видные архитекторы СССР, но победу одержал Мержанов. Позднее, в 1937 г., на международной выставке в Париже архитектурный комплекс санатория был удостоен Гран-при, что ещё раз доказало неслучайность выдвижения Мержанова в передовые ряды профессии.
В 1930 г., когда в Сочи шло строительство санатория (завершено в 1934 г.), Мержанов экстерном окончил в Москве школу живописи и ваяния, а также Московский архитектурный институт. Его стали часто вызывать в столицу.
Главный архитектор ЦИК СССР
Карьера М.И. Мержанова резко пошла вверх, когда летом 1931 г. он был назначен главным архитектором хозяйственного управления ЦИК СССР. Однако с этого времени он был вынужден заниматься в большей степени административной работой, нежели собственным творчеством. Когда Мержанов поступил на свою новую должность, в архитектурной среде СССР происходили крупные события:
- в Москве продолжался конкурс на Дворец Советов (первый тур уже завершился; начиная со второго, М.И. Мержанова назначили главным архитектором по строительству Дворца). Это сверхмонументальное сооружение так и не построили, но его проект оказал значительное влияние на стилевую ориентацию всей советской архитектуры последующего периода;
- в 1932 г. основан единый Союз архитекторов СССР. Разнородные творческие группировки, существовавшие до этого и зачастую резко противопоставлявшие себя одна другой, были ликвидированы. Мержанов стал одним из тех, кто стоял у истоков создания новой организации, а некоторое время спустя возглавил правление фонда Союза архитекторов;
- "социалистический реализм", провозглашённый основой творческого метода советской литературы в 1932 г., идеологами правящей партии затем был предписан как база эстетической программы и для пространственных искусств, в т.ч. архитектуры;
- с начала 1930-х гг. официальная пропаганда стала последовательно заниматься "мифологизацией жизни"; эта "тенденция, нараставшая в течение десятилетия", в отечественной архитектуре "поощряла парадную монументальность застройки, опирающуюся на респектабельный историзм" (Иконников А.В. Историзм в архитектуре. — М.: 1997. — С. 447).
Мержанов, в силу своего положения, находился в эпицентре этих и других процессов, происходящих в общественной, культурной и внутрипрофессиональной сферах жизни страны.
Летом 1933 г. он получил заказ на проектирование дачи для И.В. Сталина в Кунцеве (так называемой "Ближней дачи"; построена в 1934 г.). Тогда архитектора ещё не представили главе государства, и, выполняя проект, автор опирался не столько на вкусы заказчика, сколько на собственную интуицию.
В отличие от большинства предыдущих сооружений Мержанова, Ближняя дача в Кунцеве построена в стиле раннего неоклассицизма: главный фасад оформлен двумя полуколоннами тосканского ордера; в решении входной части использован полуарочный мотив. Дача была спланирована как одноэтажная, всю площадь крыши занимал солярий. Впоследствии, уже после ареста М.И. Мержанова, надстроили второй этаж. Это преобразование было совершено сколь возможно деликатно, чтобы не внести дисгармонию в общий вид постройки (позже именно по этой причине родилась версия о том, что проектирование второго этажа выполнил, возможно, сам Мержанов ещё до своего ареста, а строительство велось уже без него).
До 1943 г. по проектам Мержанова были построены также следующие объекты:
- новое здание Центрального Дома архитектора (совместно с А.К. Буровым и А.В. Власовым, Москва, открыт в феврале 1941 г.);
- санаторий НКВД "Кисловодск" (г. Кисловодск, 1935 г.);
- санаторий Совета министров СССР "Красные камни" (г. Кисловодск, 1939 г.);
- дачи Сталина — в Мацесте; "Холодная речка" близ Гагр; "Бочаров ручей" (первоначально предназначалась Ворошилову); "Зелёная роща" (все построены в 1930–е гг.);
- около пятидесяти дач для советских руководителей высшего звена (на Кавказе и в Подмосковье).
Кроме того, по планировочному решению М.И. Мержанова архитекторами А.И. Васильевым и А.П. Романовским был разработан проект Военно-морской академии в Ленинграде.
Особое место в творческой биографии Мержанова занимают выполненные по его эскизам государственные наградные знаки — Золотая звезда Героя Советского Союза (утверждена Президиумом Верховного Совета СССР 1 августа 1939 г.) и Золотая звезда Героя Социалистического труда (утверждена 22 мая 1940 г.).
Архитектор оборонительных сооружений
В годы Великой Отечественной войны М.И. Мержанов вместе с архитекторами Виктором Александровичем Весниным и Каро Семёновичем Алабяном внёс значительный вклад в строительство оборонительных сооружений вокруг Москвы и Ленинграда.
В частности, он лично управлял коллективами архитекторов, проектировавшими в столице бомбоубежища и газоубежища. Также на него была возложена подготовка станции метро "Маяковская" к проведению там 6 ноября 1941 г. торжественного заседания, посвящённого 24–й годовщине Октябрьской революции (на собрании с докладом выступал Сталин).
Фонд Союза архитекторов СССР (Архфонд), который возглавлял Мержанов, в этот период занимался эвакуацией основных учреждений Академии архитектуры в Чимкент (Южный Казахстан). В 1942 г., во время блокады Ленинграда, Алабян и Мержанов специальным самолётом, выделенным им командованием Ленинградского фронта, отправили своим коллегам в осаждённый город две с половиной тонны продуктов.
Арест и работа в шарашке
Ранее, ещё до войны, в 1930–е гг., когда несколько помещений Кремлёвского дворца претерпели перепланировку и, в частности, два зала — Андреевский и Александровский — объединили в один (в 1997 г. восстановлены в первоначальном виде), Сталин поручил Мержанову разработать здесь интерьер для заседаний Верховного Совета. Здесь должны были установить большой герб СССР. Мержанов предложил сделать его не бронзовым, а деревянным, что было весьма смелым для того времени решением. Архитектор сумел отстоять свою идею в т.ч. и перед самим Сталиным, пояснив, что в интерьере зала, где основные функциональные элементы (кресла, кафедра) выполнены из дерева, бронзовый герб будет смотреться несколько неестественно.
Когда 12 августа 1943 г. Мержанова арестовали, этот герб пострадал первым. Есть свидетели тому, как вскоре после ареста архитектора в зал заседаний Верховного Совета ворвались люди с топорами, молотками и стамесками и стали с ожесточением разносить в щепки деревянный герб. После этого варварского акта они водрузили на освободившееся место заготовленный заранее герб из бронзы.
Из многих документов имя Мержанова было вымарано; в одних случаях поверх выскобленной фамилии вписали другую (так произошло, например, с проектом Дома архитекторов — вместо имени М.И. Мержанова долгое время там значилось имя его друга, архитектора К.С. Алабяна), в других случаях объекты вовсе лишились автора — здание стояло, но память об архитекторе была стёрта.
Были уничтожены даже проспекты и брошюры с фотографиями возведённых по проектам Мержанова здравниц, где указывалось его авторство. В официальных изданиях Золотую звезду Героя Советского Союза стали приписывать И.И. Дубасову, а Золотую звезду Героя Социалистического труда — С.А. Поманскому.
Самого Мержанова 8 марта 1944 г. приговорили к 10–ти годам лагерей по ст. 58, ч. 1а, 8, 10, 11, 17, 19 УК РСФСР. Он был этапирован в лагерь под Комсомольском-на-Амуре, где ему чудом удалось избежать отправки дальше, в Магадан. Его перевели из общей зоны в производственный барак — шарашку, в которой он жил и работал до начала 1949 г. В Комсомольске-на-Амуре он принимал участие в строительстве монументального здания Дворца культуры, "Клуба ИТР завода 126" и ряда других сооружений.
Будучи в заключении, он сумел выяснить местонахождение своей жены Елизаветы Эммануиловны (была арестована в тот же день, что и он сам) и даже послать ей три письма и немного денег.
В 1947 г. Елизавета Эммануиловна умрёт в лагере под Карагандой, а горсть земли оттуда привезёт позже Борис Миронович Мержанов, чтобы совершить символическое захоронение матери на семейном участке Ходжаевых на Армянском кладбище в Москве.
В начале 1949 г. Мержанова неожиданно этапом отправили в Москву; на Ярославском вокзале его передали в распоряжение сотрудников госбезопасности. На следующий день, прямо в лагерной одежде, ему пришлось предстать перед министром госбезопасности В.С. Абакумовым. Тот поручил архитектору разработать проект санатория МГБ. С этой целью Мержанова привезли в Сочи и показали приблизительное место будущей постройки (окончательное место выбрал сам Мержанов).
Затем его вернули в Москву и поместили в Сухановскую тюрьму, которая была одной из самых страшных пыточных тюрем сталинской эпохи. Она находилась на месте бывшей Екатерининской пустыни — монастыря, расположенного поблизости от усадьбы "Суханово" (усадьба, в свою очередь, незадолго перед этим была превращена в дом отдыха Союза архитекторов, и, по иронии судьбы, занимался этим сам Мержанов вместе с Алабяном).
В тюрьме архитектору выдали высококачественные инструменты и материалы для чертежей, но, как только работа была выполнена, проект забрали. Некоторое время спустя Мержанова вновь вызвали к Абакумову, и далее началось рабочее проектирование санатория, которое осуществлялось в другой шарашке — на сей раз в подмосковном Марфине (официально называлась "режимным конструкторским бюро хозяйственного управления МГБ СССР"). Мержанова познакомили с более молодыми архитекторами — Г.В. Макаревичем, Е.В. Рыбицким и Г.Д. Борисовым, и таким образом был создан авторский коллектив. Макаревич, Рыбицкий и Борисов находились при этом на свободе, а тот, кто возглавлял группу, томился в заключении. Надо сказать, что молодые архитекторы (все трое) впоследствии признавали, что состоялись как профессионалы именно тогда, когда работали с Мержановым.
В конце 1951 г., когда ещё не завершилось даже строительство главного корпуса (а весь санаторный комплекс был сдан в эксплуатацию в 1954 г.), за Мержановым в Сочи, где руководитель авторского коллектива лично управлял строительными работами, прибыл усиленный наряд охраны. Архитектора препроводили в иркутскую тюрьму (содержался в ней с 1952 г. до середины марта 1953 г.) и зачислили в отряд заключённых, отправлявшихся на лесоповал. Однако по заключению медкомиссии решение было изменено, и Мержанов попал в Красноярскую пересыльную тюрьму.
Счастливый случай уберёг его от дальнейших злоключений и помог ему вновь начать работать по специальности (пусть поначалу и на правах заключённого) — в проектной организации "Крайпроект". Здесь, в Красноярске, Мержанов встретил своего талантливого коллегу — архитектора Г.Б. Кочара, также репрессированного, чей тюремный "стаж" исчислялся 18–ю годами. Они были знакомы ещё до войны (Кочар являлся членом правления Союза архитекторов СССР), а теперь стали плотно работать вместе.
Позднее Кочар был назначен главным архитектором Красноярска, а Мержанов — главным архитектором "Крайпроекта". Кроме того, в 1953 г. сюда приехал сын Мирона Ивановича, тоже архитектор, — Борис Миронович Мержанов, освобождённый годом ранее (был репрессирован в 1948 г.), и с этого момента началась совместная работа отца с сыном.
Самого Мирона Ивановича освободили в 1954 г., а в 1956 г. — полностью реабилитировали.
Проекты в Красноярске
Одной из главных заслуг М.И. Мержанова во время работы в Красноярске можно считать создание филиала центрального института "Горстройпроект", позже переименованного в "Красноярскгражданпроект". За относительно короткое время численность института достигла тысячи сотрудников, и вскоре он стал крупнейшей проектной организацией Восточной Сибири, куда с целью изучения опыта красноярских архитекторов приезжали коллеги со всех концов страны, в т.ч. из Москвы и Ленинграда.
Что касается объектов, возведённых в Красноярске по проектам Мержанова, то наиболее крупными из них являются Дом Советов, кинотеатр "Совкино", здание Центрального райкома КПСС и Красноярское отделение Госбанка.
Все они в той или иной мере являются примерами того, как мастер пытался органично сочетать классические формы и современную архитектуру. А здание Госбанка, в частности, представляет собой синтез "классики" и той разновидности конструктивизма, которой Мержанов отдавал предпочтение в начале своего творческого пути. Частичный возврат архитектора к конструктивизму особенно ярко проявился также в здании ДК завода "Красмаш", расположенном на правом берегу Енисея.
Возвращение к свободному творчеству
Возвращение Мержанова к личному свободному творчеству, к сожалению, практически совпало с "закрепощением" советской архитектуры.
В ноябре 1955 г. Н.С. Хрущёв выпустил постановление об "излишествах" в проектировании и строительстве. И с 1955 по 1965 гг. развитие советской архитектуры было подчинено жёсткой бескомпромиссной стандартизации. "Сталинистскую унификацию архитектуры по канонам классицизма, ориентированную на пропаганду утопий Золотого века, сменила ещё более решительная бездуховная унификация на основе промышленного стандарта" (Иконников А.В. Историзм в архитектуре. — М.: 1997. — С. 488).
Среда обитания человека обезличивалась. М.И. Мержанов оставался преданным своей профессии до конца жизни, но насаждавшийся в хрущёвское время технологизм — с его ортогональной геометрией и искусственными материалами — вызывал в нём внутренний протест.
Калининград — Новые Горки
В 1958 г., взамен конфискованной после ареста дачи в Загорянке, Мержанову выделили участок в Новых Горках; в 1959 г. его сын Борис построил здесь дом. В 1960 г. М.И. Мержанов уехал из Красноярска, но в течение ещё двух лет в "Красноярскгражданпроекте" за ним официально оставалась должность консультанта.
В Новых Горках он был прописан с 1960 по 1971 гг., поскольку не имел тогда собственной квартиры. Поначалу он собирался уйти на пенсию, однако, встретившись в Москве с В.А. Шквариковым, поменял свои планы и устроился на работу в "Моспроект–1". На работу с дачи ездил на машине или на электричке — от станции Болшево.
В 1960-70-е годы в Москве были построены два крупных комплекса — ВНИИ "Инструмент" на Б. Семёновской ул. и "Станкоимпорт" у ст. метро "Калужская". В обоих случаях Мержанов был руководителем творческого коллектива. К сожалению, и тот и другой объект реализованы с заметными отступлениями от проектов.
Зимой 1971 г., когда Мержанов лечился в туберкулёзном санатории на Яузе, с ним произошёл несчастный случай: он упал и сломал шейку бедра. Работу в "Моспроекте" пришлось оставить.
Весной 1972 г. Мирон Иванович наконец-то получил двухкомнатную квартиру — в живописном парке "Дубки" в Тимирязевском районе Москвы. Здесь он жил последние три с половиной года. Но ежегодно несколько месяцев — как правило, с мая по ноябрь — проводил на даче.
Все эти годы он писал много акварелей — это были, в основном, фантазии, изображающие дворцы, дачи, санатории и их интерьеры (на некоторых, к примеру, прочитываются собирательные образы государственных дач, построенных когда-то самим Мержановым). Часто рисовал лошадей, к которым с детства питал слабость.
Поздней осенью 1975 г. М.И. Мержанов все ещё жил в Новых Горках. Двумя месяцами раньше, 23 сентября, здесь на 80–летний юбилей мастера собрались родственники и друзья. Приехали архитекторы Д.И. Бурдин и М.З. Островская, журналист-международник С.А. Микоян и другие. День рождения Мержанов отмечал в последний раз.
Ночью 13 декабря 1975 г., в Москве, архитектор умер от длительной болезни лёгких. Он был похоронен на Армянском кладбище; в этом же семейном захоронении покоится прах его матери и братьев — художника Якова Мержанова и журналиста Мартына Мержанова.
